Богу нет дела до маленьких ослиц

“Банши Инишерина”/’The Banshees of Inisherin’. Режиссер и сценарист: Мартин Макдона

“В трудные времена наивность — это самое драгоценное сокровище, это волшебный плащ, скрывающий те опасности, на которые умник прямо наскакивает, как загипнотизированный, — говорил Эрих Мария Ремарк в романе “Три товарища”.

Режиссер фильма “Банши Инишерина” Мартин Макдона сталкивает две фигуры — наивность и способность к критической рефлексии. Зрителю предстоит выбрать, с кем ему по пути.

Сюжет: Падрик дружил с Колмом до тех пор, пока тот не начал устраняться, чтобы прожить свою жизнь так, как считает нужным. Не в силах смириться с этим непонятным решением, Падрик пытается заставить Колма обьясниться, преследует его, наказывая за выбор, который сделал его бывший друг.

Действие фильма разворачивается в 1923 году на небольшом живописном острове у побережья Ирландии, откуда доносятся звуки затухающей гражданской войны. “Будьте вы счастливы, независимо от того, на какой стороне воюете!” — произносит Падрик в ответ на канонаду. Этот простой и добродушный человек живет, словно блаженный, не усложняя своей жизни экзистенциальными вопросами. Он возится с животными, оберегает их, помогает по хозяйству своей сестре Шивон, и никому никогда не желает зла. Поступок Колма переворачивает его однообразную мирную жизнь: у Падрика появляется цель и воинственный смысл существования.

При этом режиссер делает все возможное, чтобы поглотить внимание зрителя образом Падрика: блестящая актерская работа Колина Фаррелла вызывает симпатию и сочувствие к его герою, смерть любимой ослицы заставляет ощутить боль одиночества человека, а “дуэль” с Колмом задуматься над тем, что мы понимаем под словом “достоинство”. При этом Падрик искренне верит, что смерть друга станет избавлением от всех страданий.

Я убью тебя, ибо ты безразличен к моим маленьким детским печалям…

Я убью твою музыку, твою культуру, потому что она радует тебя без меня…

Ты хочешь слушать какого-то Моцарта, но не слышишь обычного человека?

Ты хочешь жить, не позволяя делиться смыслами с другими?

Ты хочешь умереть без меня?

Я убью твою душу. Что же ты стоишь на берегу моря?

Ты меня не боишься?

Я слышу этот внутренний диалог всех Падриков мира и понимаю, почему зрители могут оправдывать юродивого, чья жизнь кажется вписанной в библейский миф, но ограничена скудным бытом повседневного существования на маленьком острове. Готовы ли зрители рассмеяться над клоунадой собственных чувств?

“Как я убью тебя, если ты заполняешь меня вопросами?” — звучит почти риторически.

Наверное, удивлюсь, если “Банши Инишерина” получит этой ночью “Оскар”. Потому что кино о том, о чем в публичном поле не говорят (“слишком в лоб”, “политически некорректно”) может и должно стать сигналом для дискуссии. В “Банши Инишерина” есть запрос на взрослость, безапелляционное “Нет” по отношению ко всему и всем, кто не может, не готов, не хочет принять Другого. Безапелляционное “Нет” — без долгих объяснений — по отношению к “псевдо”сочувствию зрителя. Безапелляционное “Нет” по отношению к иллюзиям о том, что с культурой можно обращаться так же, как со строительными материалами, перекладывая кирпичи по цветам, цемент — по мешкам, а балки — по складам. Игры в “квоты” и репутационные скандалы проблем не решают. Потому что — как справедливо заметили критики о диалогах Макдоны — в современных сообществах нет такого уровня диалогов:

— Я убил маленькую ослицу. Это было случайно. Но мне не по себе, — говорит на исповеди Колм.

— Ты думаешь у Бога есть дело до маленьких ослиц, Колм? — отвечает ему священник.

— Боюсь, что нет. И боюсь, что отсюда все беды…

Мартин Макдона припер зрителя к стенке вопросом: с кем вы? Если, конечно, вы и правда понимаете, откуда все беды.

Балансируя на острие садовых ножниц, режиссер оставляет нам право упиваться общественным сочувствием на пике размышлений: что означает быть в мире с собой и почему человек предпочитает войны?

И в этой сложной игре смыслов Мартин Макдона ставит под сомнение представления о том, что было еще вчера (слоган фильма — «Everything was fine yesterday»). Те, кому близка такая позиция, почувствуют, что свободы стало на один фильм больше.

Юлия Голодникова